Было очевидно, что загадочным оно казалось только мне, т. к. вопросов по этому поводу ни у кого из читавших рассказ не возникало. Это следовало из полнейшего отсутствия комментариев (у меня этот рассказ в третьем томе СС в 6-и томах). В интернете есть пример урока литературы по этому рассказу. Но и там нет ничего об этом слове. Нашлась ещё небольшая порция нумерологической ахинеи, которую невозможно воспринимать всерьёз. Почему-то молча предполагается, что дети задавать взрослым такой вопрос не будут. Видимо всем всё ясно и говорить тут не о чем. Мне же ясно не было, среди русских имён такое отсутствует, и я никогда не встречал такой клички/имени ни в литературе, ни в жизни. Не повезло, что поделаешь... Где-то попалась информация, что так иногда называли собак, но чтобы любящий папаша дал сыночку собачью кличку... Не верится. Trille — трель по-французски. Тоже вроде бы нет связи с ребёнком. Может быть из-за голоса? Ерунда, причём тут голос, он же визжал, а визг мало похож на трели. По-английски thrill — трепет, волнение. Может быть, так его прозвали из-за повышенной возбудимости? В наше время ребёнка, превращающего жизнь окружающих в триллер, могли бы назвать «маленьким триллером» или просто «Трилли», но в рассказе-то начало 20-го века. А может быть не надо вообще комментировать художественную литературу, пусть читатели помучаются! Но если долго мучиться, что-нибудь получится. У меня возникло в конце концов вполне реальное предположение. Отец-миллионер (дворник говорит «мельонер», что кажется странным, т. к. тогда говорили «миллионщик», но, возможно, это пример разницы между языком интеллигенции и языком люмпенов), очень любит сыночка и говорит, что сын для него дороже тысячи его состояний, и в шутку называет его «мой триллиончик», или короче. Проще некуда.

Поздравив себя с этим открытием, я пожалел, что не успел в своё время поговорить с Александром Иванычем. Но неужели его никто не спрашивал? А ведь так оно и было — современникам спрашивать не было надобности, они знали.

Очень колоритны образы других отрицательных персонажей. Страшный, похожий на черносотенца, дворник, типичный раб эпохи развитого капитализма. Дама, бросившая артистам дырявый гривенник, жадная и глупая тварь, пожалуй, пострашнее дворника. Сочувствие вызывает только глупенькая и очень красивая молодая мама Коли Обольянинова, которая, вероятно, побаивается своего властного и великовозрастного мужа.**

В рассказе есть некоторые небрежности. Вот, например. «Сергей... , вдруг взял его [дедушку] под мышки и стал подымать.» Этого не может быть, т. к. старик поднялся с земли (он сидел на корточках) на предыдущей странице. Вот ещё. Серёжа убегает от дворника «по узкому коридору, образованному с одной стороны — высокой стеной, с другой — тесным строем кипарисов», и в то же время «Топот дворника доносился то справа, то слева и потерявший голову мальчик бросался то вперёд, то назад...». Если хорошо подумать, то можно в точности представить, как происходит описанное, т. е. что было сначала и что потом — сначала доносился топот или сначала мальчик поворачивал назад. А в тексте путаница.

Ошибки незначительные, поэтому я после некоторых колебаний поставил рассказу высший балл.

*) Куприн пишет, что это «мальчик лет восьми или десяти.» Странная категоричность. Непонятно, почему ему не может быть девять лет.

**) Всё, что я здесь написал о маме, после некоторых элементарных умозаключений представляется бесспорным. Причём можно утверждать наверняка, что инженер Обольянинов женат не в первый раз.

PS. Долго не мог вспомнить, где мне встречалась фамилия Обольянинов. Оказалось — нигде. Но Зоиного мужа из пьесы Булгакова «Зойкина квартира» зовут Павел Фёдорович Абольянинов.